Содружество кольца - Страница 16

— До свиданья, друг Бильбо! До встречи! — тихо произнес он и вернулся в дом.

Скоро пришел Фродо и застал Гэндальфа в глубокой задумчивости. Маг даже света не зажег.

— Ушел? — спросил хоббит.

— Да, — ответил маг. — Ушел, наконец.

— Я бы хотел… вернее, я до самого сегодняшнего вечера надеялся, что это будет только шутка, — сказал Фродо, — но сердцем чувствовал, что он правда решил уходить. Он всегда шутил, когда дело касалось серьезных вещей. Обидно, что я опоздал, надо было мне раньше прийти и его проводить.

— Мне кажется, он хотел уйти именно так: тихо и незаметно, — сказал Гэндальф. — Не волнуйся. С ним все хорошо — пока. А тебе он оставил пакет. Вон там!

Фродо взял с камина пакет, скользнул по нему взглядом, но не открыл.

— В нем, наверное, завещание и разные бумаги, — сказал маг. — Ты теперь хозяин Торбы-на-Круче. И еще там должно быть золотое кольцо.

— Кольцо! — воскликнул Фродо. — Он мне его оставил? Интересно, почему? Но, может быть, пригодится.

— Может быть, — сказал Гэндальф. — А может быть, и нет. На твоем месте я бы им не пользовался. Храни его в секрете и береги, чтоб не пропало. Я пойду посплю.

Фродо в роли хозяина дома приступил к неприятной обязанности провожать гостей. По всему лугу молниеносно разнеслась весть о странных событиях, хотя сам Фродо не произнес ничего, кроме многократно повторенного «утро вечера мудреней».

Около полуночи за самыми важными гостями заехали повозки и одна за другой увезли с Кручи сытых, но очень недовольных хоббитов. За теми не очень именитыми гостями, которые не по своей вине задержались и не смогли уйти до полуночи, пришли заказанные специально для этого садовники с тачками.

Ночь в конце концов прошла. Солнце встало раньше хоббитов. Днем пришли (тоже по уговору) помощники, чтобы навести порядок.

Надо было убрать беседки, навесы, столы, кресла, ложки, ножи, бутылки, тарелки, фонарики, вазы с букетами, собрать крошки и бумажки от конфет, забытые сумочки, перчатки, носовые платки, а также остатки трапезы (этих было совсем мало). Потом пришли еще хоббиты (без уговора): Торбинсы, Боффины, Болджеры, Туки и всякие более или менее близкие соседи. К полудню все уже были на ногах, и в Торбе опять собралась куча гостей — несмотря на то, что Бильбо на этот день уже никого не приглашал. Фродо стоял на пороге, улыбаясь усталой и вымученной улыбкой. Он всех вежливо приветствовал, но никто ничего нового от него не узнал. На все вопросы он просто отвечал:

— Господин Бильбо Торбинс уехал. И, насколько мне известно, навсегда.

Некоторых Фродо пригласил в дом, потому что Бильбо «оставил для них словцо». В коридоре громоздились пакеты и пакетики разных размеров, а также мелкие предметы из мебели. К каждому пакету и к каждому предмету была прикреплена карточка. Надписи на карточках звучали примерно так: на зонтике: «Аделярду Туку, чтобы у него был, наконец, собственный зонт, — от Бильбо» (это потому, что Аделярд, не имея зонта, всегда в дождь уносил чей-нибудь непомеченный зонтик);

«Дорогой Доре Торбинс в память о долгой переписке — от любящего Бильбо» — на огромной корзине для бумаг (Дора была старшей из живущих родственниц Бильбо и Фродо, ей стукнуло 99 лет, и за последние полвека она исписала горы бумаги полезными советами мелким почерком);

«Милу Закопансу — в надежде, что ему это пригодится, — от Б. Т.» — на ручке с золотым пером и флаконе чернил (Мил никогда не отвечал на письма);

«Лично для Анжелики — от дяди Бильбо» — на круглом вогнутом зеркале (юная Анжелика была истинной представительницей Торбинсов и считала себя непревзойденной красавицей);

«Для библиотеки Гуга Тугобрюха — от одного из жертвователей» — на пустой книжной полке (Гуг часто брал у друзей книжки почитать, а отдавал гораздо реже);

«Лобелии Сумкин-Торбинс — чтобы помнила» — на коробке с серебряными ложками. Бильбо подозревал, что большинство серебряных ложек, исчезнувших из дома за время Путешествия, перекочевало к Лобелии (Лобелия, пришедшая позже всех, прекрасно поняла, о чем ей следовало помнить, но ложки взяла).

Мы привели надписи лишь на нескольких подарках из множества им подобных. За долгую жизнь Бильбо в его норе скопилось много разных вещей. Хоббичьи норы часто оказываются загроможденными со временем, что можно объяснить распространенным обычаем вручения взаимных подарков. Это не значит, что хоббиты всегда лезут из кожи, чтобы непременно подарить что-нибудь новое. Среди подарков бывали вещи из куч «сдачи», неизвестного назначения, которые уже не первый раз циркулировали по всей округе. Но Бильбо обычно дарил друзьям предметы, специально купленные для этой цели, а все, что получал в подарок, хранил. В этот же день старая его нора явно освобождалась от хлама.

На каждом прощальном подарке имелась карточка, собственноручно подписанная Бильбо, и на многих карточках были остроумные шутки с намеками. В большинстве случаев вещи были все-таки полезные, а надписи приятные.

Очень хорошие подарки от Бильбо получили бедняки, особенно соседи из Исторбинки. Деду Гэмджи, например, досталось два мешка картошки, новая лопата, шерстяной жилет и бутылка растирки для больных суставов.

Седовласый Рори Брендибак в благодарность за свое всегдашнее радушие получил дюжину бутылок благороднейшего напитка: крепкого красного вина с винокурен Южного Удела, старинного и выдержанного, которое делал еще отец Бильбо. Осушив первую бутылку, Рори все простил Бильбо и с тех пор не уставал повторять, что Бильбо Торбинс — замечательный хоббит.