Содружество кольца - Страница 152

152

— Вы были нашими гостями, — сказал Келеборн. — Но мы так и не сели за общую трапезу. Посему мы приглашаем вас на прощальный пир меж берегов двух рек, пока одна из них не унесла вас далеко от Лориэна.

Ладья-Лебедь торжественно поплыла к причалу, и Отряд повернул лодки туда же. Так на зеленой траве у границ Игладила друзья сели за прощальную трапезу с галадримами.

Фродо мало ел и почти не пил. Он только любовался красотой Владычицы эльфов и слушал ее дивный голос. Она больше не казалась грозной и втайне наделенной гибельной властью. Но, видя ее совсем рядом, Фродо вместе с тем чувствовал, что она далеко (так представлялись эльфы людям в более поздние времена, если им удавалось встретиться; так они представляются нам и сейчас). Она была живым видением того, что осталось на покинутом берегу неумолимого потока Времени.

Когда все поели и отдыхали на траве, Келеборн заговорил о предстоящем пути и, подняв руку, указал на дальние леса за рекой.

— Вы поплывете вниз по течению, — сказал он, — и скоро увидите, как леса кончаются, сменяясь безжизненной каменистой равниной; потом Андуин прорезает бесплодное взгорье и через много миль разбивается на два потока, омывая остров Тол Брандир, по вашему Рог-Остров, и низвергается со страшным шумом и брызгами с утесов Рэрос в низины Нэндальф, которые вы называете Болонь. Это и есть водопад Рэрос. А Нэндальф — большая топкая низина, река в ней петляет и делится на множество рукавов.

С запада из лесов Фангорна в Андуин течет река Энтов, устье которой тоже очень разветвлено. Она протекает по землям Рохана, в правобережье Великой Реки. А на востоке за Андуином дальше тянется безлесое нагорье Эмин Муйл. Всегда воет в нем восточный ветер, потому что дальше лежат только Гиблые Болота и мертвые степи до самых Черных Врат Мордора в горном проходе Кирит Горгор.

Боромиру и тем из вас, которые присоединятся к нему и пойдут в Минас Тирит, лучше покинуть Великую Реку до водопада Рэрос и переправиться через Реку Энтов выше болот. Но не следует уходить далеко в верховья той реки. Также бойтесь заблудиться и пропасть в лесах Фангорна. Это чуждый край, малоизвестный и сейчас. Но, наверное, такие воины, как Боромир и Арагорн, в моих предостережениях не нуждаются.

— Мы в Минас Тирите много слышали о Фангорне, — сказал Боромир. — Но я считал, что это сказки, которыми старые няньки пугают детей. Все, что находится к северу от Рохана, сейчас так далеко от нас, что есть где разгуляться воображению. Когда-то Фангорн примыкал к нашей границе, но уже много поколений выросло с тех пор, и никто из наших не ходил туда, чтобы проверить, правда ли то, что дошло до нас из давних лет. Мне приходилось бывать в Рохане, но я никогда не добирался до его северных пределов. Когда меня послали в Райвендел, я выбрал дорогу через Роханский Проход между Белыми и Мглистыми горами, перешел через Исену и равнины за ней, пошел на север по реке Серой. Это было дальнее и трудное путешествие, я думаю, не меньше четырехсот гонов; я добирался несколько месяцев. В Тарбаде, у переправы через Серую, я потерял коня. Но после такого путешествия и того, что мы прошли вместе с Отрядом, я не сомневаюсь, что мы найдем путь через Рохан, а если понадобится, то и через Фангорн.

— Тогда мне больше нечего добавить, — сказал Келеборн. — Однако не советую пренебрегать легендами. Даже очень давними, ибо часто оказывается, что память старых нянек хранит сведения, которые пригодились бы даже мудрым.

Галадриэль поднялась с мягкой земли, взяла из рук прислужницы чашу, наполнила ее белым медом и протянула Келеборну.

— Настал час выпить прощальную чашу, — сказала она. — Пей первым, Владыка галадримов! Пусть не печалится твое сердце, хотя ночь всегда наступает после дня и наш закат близок.

Потом она прошла с чашей по кругу, прося отпить и желая каждому счастливого пути. А когда все выпили, попросила их снова сесть на траву. Для нее самой и для Келеборна прислужницы принесли кресла и молча встали за ее спиной. Некоторое время она смотрела на гостей, затем заговорила снова.

— Мы выпили прощальную чашу, — сказала она, — и между нами уже пала тень. Но прежде, чем вы уйдете, я хочу, чтобы вы приняли дары Владык галадримов в память о Лотлориэне. Я привезла их с собой.

Потом она обратилась к каждому по очереди.

— Вот дар Келеборна и Галадриэли предводителю Отряда Кольца, — сказала она Арагорну и протянула ему ножны, сделанные эльфами для его меча. Их украшал узор из золотых цветов и серебряных листьев, в который драгоценными камнями была вплетена надпись эльфийскими рунами: название меча «Андрил» и его история.

— Клинок, вынимаемый из этих ножен, не заржавеет и не сломается, даже если его хозяин потерпит поражение, ― сказала она. — Но не хочешь ли ты попросить меня еще о чем-нибудь перед тем, как уйдешь? Ибо Тьма разделит нас, и мы можем больше не встретиться или встретимся слишком далеко на дороге, с которой нет возврата.

И Арагорн ответил:

— Владычица, ты знаешь все мои желания. Ты сама долго берегла единственное сокровище, которое мне нужно. Это сокровище не принадлежит тебе, и даже если бы ты захотела, мою мечту ты мне отдать не сможешь. Путь к ней лежит через Мрак.

— Тогда, может быть, вот это утешит твое сердце, — сказала Галадриэль. — Мне оставили его, чтобы передать тебе, если ты пройдешь через наш край. — Она взяла с колен и протянула ему большой зеленый камень чистейшей воды, вправленный в серебряную брошь в виде орла с распростертыми крыльями. Камень сверкнул, словно солнечный луч ударил в свежий весенний лист. — Когда-то я сама дала этот камень своей дочери Келебрайне, а она отдала его своей дочери. Теперь он переходит к тебе как символ надежды. Прими в этот час также имя, предсказанное тебе, Элессар, Камень Эльфов из Дома Элендила!

152